— Не-ет, — я призналась и сама не верила, что произнесла вслух подобную ложь. Люблю, конечно, Надю, но иногда хочется, чтобы она жила очень и очень далеко, а мне не нужно было бы постоянно думать, как не обидеть Игоряшу, как развлечь племяшек или отвезти их на очередной кружок. — Скорее бы хотелось, чтобы наши отношения несколько изменились.
— Во! И мне бы вместе Валька нормального брата. Не такого, который либо пьет пивасик, либо просаживает мои деньги в своем сервисе. Мы же специально скинулись с родней всей этой компашки, помогли им оплатить аренду и все остальное, оформить бумаги, закупить оборудование… не, первое время у них работа шла, даже выплатили часть кредитов, а потом началось: это мы не будем, это мы не хотим, это не по-пацански. Я же Дена просила, чтобы помог им. Так что ты! От Дубровского помощь не примем и все тут! Тебя тоже игнорируют, хотя дело же советуешь, наш салон тоже с этого начинал: реклама, униформа, хорошие отзывы, потом только сарафанное радио включилось. А этим все сразу подавай.
— А ты тоже в сервисе работаешь?
— Вот какая разница, а? — Маша хлопнула жвачкой, а после задвигала челюстями в несколько раз быстрее.
— Никакой, прости, не хотела поднимать эту тему.
Богиня только закатила глаза, но продолжать разговор о работе не стала. Я тоже решила не лезть в чужую жизнь. Мало ли какие у Маши сложности, не о всем хочется откровенничать.
— Та, — отмахнулась она, — не страшно. Не люблю про нее говорить. У всех работа, как работа, а у меня… Даже у Валька приличнее — автомеханик! Ну звучит же, да? Вот чего бы не жить спокойно?
У меня на языке вертелся совет, что можно просто не помогать Валентину оплачивать счета, тогда ему придется либо пересматривать подход к работе, либо же переквалифицироваться из частного предпринимателя в наемного работника. Но озвучивать такое, конечно, не стала. Человек, который тратит кучу времени на заботу о племяшках, часто в ущерб работе и свободному времени, не имеет права ругать кого-то за потраченные на брата деньги. Да и в самом деле, так Валентин с друзьями хоть при каком-то деле, иначе будут совсем уж… деградировать.
— Всегда завидовала нормальным семьям, — Маша снова начала жевать жвачку, одновременно подкрасила губы своей яркой, кричаще-алой помадой и вроде бы стала прежней, уверенной в себе богиней, а не разбитой и расстроенной девушкой.
— Вот у Выдры мать была приличная, непьющая, всегда его накормит, оденет, пожалеет. Конечно, история с дележкой детей — капец, но в остальном-то нормальная! Она и меня всегда подкармливала, и ребят, и…
Маша запнулась и больше не стала рассказывать о матери Дена, а я не решилась спрашивать. Лучше у него самого, я же теперь смелая, сильная и независимая амазонка каменных джунглей, не должна бояться непростых разговоров.
— И брат у него нормальный, помогает, защищает, — вздохнула Маша.
— Я чуть-чуть другого мнения.
— Не, как мужик Песец, может, и со странностями, и на внешность стремный, но как брат отличный! Мне бы такого, эх.
Дубровских-то и отличить непросто, не понимаю, почему Маша постоянно называет Дена страшным. Неправда же! Он такой высокий, плечи широкие, глаза серые, выразительные такие… Всегда считала Дубровского красивым и вздыхала: мне бы такого парня, эх. Теоретически, конечно. В реальности, что бы я с ним делала?
Молчала бы за ужином, потому что и без слов приятно просто быть рядом.
Смотрела бы сериал, прижимаясь к его боку и таскала попкорн из стакана, как было вчера. А после заснула там же, на диване и проснулась под толстым одеялом.
Гонялась за этим негодяем по сухому бассейну.
Веселилась в ресторане, показушно недовольная, но в тайне счастливая, что меня туда вытащили.
Шутила о съеденной контрольной.
Смотрела, как он ест, слушала скупые рассказы о работе и прошлом, пила приготовленный им кофе и ездила на красной машине.
Выходит, я несколько дней провела в режиме “девушка Дубровского” и мир не рухнул. Более того, мне это понравилось! И Ден недовольным не выглядит.
От этих мыслей я воспряла духом, даже проблемы "Шинтажа" перестали казаться такими существенными, тем более со мной Маша, она со всем разберётся.
— Урод он, Валька! — подытожила она. — А, тебе не понять.
— У меня тоже не все гладко…
Маша дослушала мой рассказ о проблемах с сестрой, громко хлопнула жвачкой и назвала адрес, куда нужно было заехать.
Уже ничего не понимая, я свернула на нужную улицу, потом долго кружила по узким дворам, и в конце концов припарковала машину возле нужной многоэтажки. Там на заднее сиденье умостились сразу двое здоровущих мужчин, представившихся как Жека и Рафик, а богиня, не слушая возражений, приказала ехать ко мне домой, разбираться с зятем и Надей.
Честно, мне даже стало жаль Игоряшу: попутчики пугали. Оба очень высокие, массивные, в пыльной грязной одежде и с целой кучей темных ящиков. Чтобы удобнее было разделывать и выносить трупы. А еще у обоих шапки и темные очки.
И молчат. Просто молчат. Я нарочно въехала одним колесом в яму, но ни единого “кудасмотришькурица” из них не выскочило. Это хорошо, что рядом сидит богиня, она в обиду не даст. И вообще, не надо навешивать ярлыки! Вдруг эти двое ммм… штукатуры! И Маша с их помощью хочет вмуровать в стену вначале Игоряшу, затем Валентина и меня, как свидетеля.
Хоть бы в квартире никого не было, хоть бы не было!
Но, когда мы все-таки добрались до нее и я ключами открыла дверь, почти сразу наткнулась на недовольного зятя:
— Ты где шатаешься, Фирка? Больше недели дома не появляешься, грязью все заросло, мы с Надюшей уже с ног сбились тебя искать! Мужиков каких-то еще привела…
Он продолжал бухтеть, размешивая чай так, будто пытался взбить его на манер сливок. Я же разглядывала заставленный мебелью коридор, пол, сплошь усыпанный штукатуркой, рулоны ободранных обоев и никак не могла поверить своим глазам: значит, все же затеяли ремонт, а мне сестра названивала не из-за беспокойства, потому что прибраться было некому.
За что мне такое? И это путь к счастью? Сейчас еще дойду до комнаты, увижу стены с радужными пони — и точно сойду с ума.
— Что за криворукие свиньи тут все разнесли? — бородатый здоровяк, кажется, Раф, потеснил меня, проигнорировал Игоря и зашел в коридор. — Но мы тут быстро порядок наведем, только мусор бы выкинуть.
— Это кто? — зять двинулся было на Рафа, но следом за товарищем в квартиру вошел Жека, повесил грязную куртку на вешалку и один на другой поставил ящики, как толстый такой намек, что быстро уходить не собирается.
— Фира, ты что себе позволяешь? Быстро выгони их!
— Не могу, — честно призналась я Игоряше.
= 47 =
— На улице крикнула ворона и ты решил, что тоже можешь высказаться? — Маша прилепила жвачку к дну Игоряшиной кружки и двинулась на зятя.
— Ты так долго жил здесь, что пустил корни в ламинат и свидетельство собственности? Забыл, что стоит в паспорте на вкладке “регистрация”?
Зять пятился и бросал взгляды поочередно то на меня, то на Машу, не понимая, кто эта женщина и почем она на него кричит. Его стало даже немного жалко. Игоряша — военный пенсионер, лет на десять старше Нади, помню, когда они только познакомились, сестра только и болтала о том, какой он красивый, надежный, обеспеченный герой и защитник Родины.
Спустя пару лет после свадьбы, Игоряша располнел, практически забросил подработки, почти всю пенсию отдавал маме, выделяя на строительство дома и содержание девочек по сути крохи. Зато он привык командовать и к тому, что больше всего на свете Надя боится оказаться брошенкой.
Но я-то не Надя, меня разлукой с зятем не напугать.
— Фира? — его голос слегка дрогнул, а ложка неожиданно громко клацнула о край чашки.
Смотрит на меня и ждет ответ. Ждет и смотрит. Надеется, что сейчас я отступлю, обращу все в шутку, и мы вернемся к прежней жизни. И, наверное, был такой шанс, если бы не ободранные обои! Как так можно? Не получив разрешения, не обговорив все, просто взять и разнести комнату в чужой квартире. И это при том, что денег на ремонт собственного дома у них как бы нет!