— Это все грандиозная подстава с вашей стороны, — продолжила я. Тем более оба Дубровских как раз замолчали и выглядели немного виноватыми. Надо пользоваться моментом!

— И будет честно, если ты, Денис, сейчас же откажешься от ужасного, унизительного и рабского договора! он точно не поможет мне стать счастливее!

По вытянувшимся лицам братьев я поняла: подобного от "тряпки-Сороки" они не ожидали. Ну и поделом! Такой исход в самом деле вполне честный. К какому счастью могут привести чокнутые братья, которые притворяться одним человеком?

— Ну ты чё, Сорока? — первым отмер Даня. — Нормально же оттягивались!

— Выполнишь три пункта из моего личного списка — и свободна. Или месяц рабства. С ресторанами, оперой, театрами и аквапарком.

— Черт, возьми меня в крепостные, хочу в аквапарк!

Ден только закатил глаза на заявление брата, я же махнула рукой: пусть озвучивает свои пункты. Посмотрим, что он там выдумал. В самом крайнем случае это Дубровскому придется краснеть за ходячее несчастье, которое он хочет "выводить в свет".

— Вывести автосервис Валентина из убыточных в прибыльные, выселить сестру из твоей квартиры и помочь мне раздобыть флэшку из чужого особняка. Пустяки, ты же видишь.

— Ага, делов-то на два дня! — поддержал брата Даня. — Я буду помогать. И моя богиня. Кстати, она же ждёт! Обещал забрать после работы. А вы оставайтесь тут, потолкуйте.

О, да. "Соединитесь во грехе и откровенности", — как говорил Док. Мне хотелось повиснуть на руке у убегающего Дани, уговорить его остаться на какое-то время. Или сбежать самой, через окно хотя бы. Но Ден внимательно следил и покачал головой на мою попытку украдкой прихватить сумку и пуховик, чтобы шмыгнуть в дверь вслед за Даней.

А мне нужно, как воздух нужно побыть одной, осмыслить все и разложить по полкам. Целых два Дубровских! Не каждый день в жизни случаются подобные потрясения. Это же как калейдоскоп, в котором ты видишь одну картинку, а стоит чуть повернуть корпус — и она уже совершенно иная. Все эти шутки, розыгрыши, непонимание, безразличие и поцелуй под фонарем. Но где был Даня, а где Денис? Платье точно дергал Ден. Это без вариантов. До сих пор помню его выражение лица, такого не бываету добродушного Дани.

— Давно ты придумал эти условия? — я все еще сжимала в руках пуховик и косилась на дверь. Может, барин сжалится над своей крепостной и отпустит до утра домой? На волне разборок с Дубровскими наша грызня с Надей казалась такой милой и домашней. И Игоряша не так плох, если разобраться. А племяшки так и вовсе два ангела.

— Когда прочитал рассказа Доктора о твоей жизни. Так нельзя, Сорока, ты закапываешь себя.

— Сказал, человек, который прячет брата!

— Только от отца. И потому, что об этом просила мама.

— Так и жду, кто же из вас первым запоет! слишком смахивает на сцену из индийского фильма! Все равно у тебя ужасные условия. Не представляю, как смогу их исполнить.

— Есть и другой вариант.

Ден приложил руку к стене рядом с моим ухом, наклонился и попытался поцеловать. Вот это точно поступок настоящего негодяя! Я с размаху огрела его сумкой, вышло неловко, смазано, вряд ли больно. От удара разве что моя пудра пострадала, высыпавшись на пол вместе с остальной косметикой и мелочью.

— Обойдешься! — пискнула я и изо всех сил отпихнула Дена.

Он же на удивление легко отступил и расплылся в довольной улыбке.

= 41 =

— Нет такого пункта в договоре! — я стукнула его ещё раз. И сразу стало как-то легко, будто внутри лопнула натянутая до предела струна. Фух, теперь можно и поскандалить! — Ты вконец охамел!

— И даже если в случае отказа поведу тебя в ресторан? — он улыбался все шире. Не понимаю, в чем причина его радости? Неконтролируемый выброс эндорфинов после удара сумкой? Может, они с братом мазохисты? Неспроста же Маха постоянно лупит Даню.

— Веди!

Я собрала косметику с пола, быстро сгребла ее в кучу и плюхнула на стоявший под зеркалом комод.

— Там работает повар, бывший шефом ресторана с мишленовской звездой, — продолжал давить Ден.

— Угу, — я быстро подправила макияж на глазах и чуть подрумянила щеки. Доктор заставил взять с собой "в рабство" одно вечернее платье, вот его и надену. А если облажаюсь где-то, то пусть стыдно будет Дену, ведь это он меня тащит в ресторан, сама бы я в такое место не пошла.

Да. Что бы ни случилось, это все мелочи, такие глупые мелочи по сравнению с творящимся в жизни театром абсурда.

— Там будет толпа народу, со всей области и из соседних, это место дико популярно! А сегодня у них годовщина со дня открытия, — Дубровский все не сдавался.

— Тем более. Есть шанс, что мы и не попадём вовсе. А если еда вкусная, то посетители будут смотреть в тарелки, а не на меня. И не надейся, Денечка, никаких поцелуев!

— А кто-то обещал, когда расскажу всю правду…

— Не знаю даже, кому обещала, тебе или Дане. И кто сейчас здесь. Откладывается выполнение обещания до того момента, когда научусь вас различать. С гарантией.

Страшно довольный Ден подмигнул мне и ушел в спальню. Собрался он намного быстрее меня и терпеливо ждал на диване в гостиной. Изредка подбадривал и заверял, что ещё не видел более красивой девушки. Лесть, конечно, наглая, но весьма приятная.

И постоянно улыбался. По дороге, на входе в ресторан, название которого я так и не запомнила, когда девушка-хостес провожала к нашему месту рядом с открытой кухней.

— Чему ты так радуешься? — не выдержала я.

— Что выбор между сексом и рестораном для тебя не всегда однозначен.

— Зачем поднимать эту тему, когда у меня под рукой нож? — я повертела в руках прибор, а Ден чуть приподнял бровь, но отодвигаться не стал.

После в зале чуть приглушили свет, а на кухню, как на настоящую сцену вышли двое поваров: мужчина и женщина. Оба как модели с обложки, с одинаковыми татуировками на руках.

Они жарили что-то, нарезали с немыслимой скоростью, подбрасывали на сковородках, обливали и поджигали. Невероятно красиво, завораживающее, как настоящее магическое шоу. И все в самом деле смотрели на поваров, на меня — только Денис. Но его-то что стесняться? Все рекорды по промахам и неловкостям давно побиты. Он видел меня без платья, спящей на парте и до сих пор думает, что я съела контрольную.

На вкус еда тоже оказалась фантастической, необычной и непривычной. После всего этого воздушного, тающего и ароматного стало немного стыдно за свой суп и сырники, которые я собиралась пожарить на завтрак, раз ужин мы провели в ресторане. Вот так прохлаждаемся, а творог не свежеет! Если не приготовлю завтра, может и вовсе пропасть.

В конце же ужина другой повар вывез в зал огромный торт, будто слепленный из целой горы сладостей и фруктов и поздравительной табличкой из настоящего шоколада. Даже не знаю, как Дену удалось раздобыть нам место в такой день: ресторан был забит людьми, а мы вольготно расположились на вип-местах. Неуютно как…

Еще мне было стыдно от того, что при одном взгляде на шедевр кондитерского искусства вспоминалась комната Доктора, и к горлу подкатывала тошнота. А потом мастер, создавший торт, вытащил меня из-за столика, всучил нож и попросил, чтобы самая красивая девушка в зале отрезала первый кусок.

По лицам других присутствующих леди, я поняла, что выбираться отсюда мне лучше ползком, прямо сейчас и через окно, иначе прикончат. Но Ден ободряюще похлопал в ладоши и не двинулся с места, чтобы спасти от этого заведомо провального предприятия.

Трясущимися руками я взяла нож, кое-как отрезала кусок, подцепила его лопаточкой и неловко плюхнула на тарелку так, что размазался весь крем, а золотые бусины украшения покатились по полу. Но мне все равно хлопали, кричали что-то, а кондитер обнял за плечи и даже тайком попросил мой номер телефона. Ден, будто обладавший сверхъественным слухом или чутьем, ненавязчиво оттеснил меня, забрал тарелку с тортом, попробовать который у меня так и не хватило духу. Пожалуй, на сегодня хватит сладостей и глупостей, Дубровский понял это и вскоре увел меня домой.